Та война стала серьезным боевым и человеческим испытанием для вчерашнего выпускника Сызраньского высшего военного авиационного училища летчиков, старшего лейтенанта, костромича Дмитрия Бодрина. И выдержал он его с честью: на Родину вернулся с орденом Красной Звезды.
 

Но сегодня не о наградах. Точнее, не только о них. В канун памятной даты –вывода советских войск из Афганистана - беседуем с депутатом Костромской областной Думы, заместителем председателя Костромской региональной общественной организации ветеранов «Российский союз ветеранов» Дмитрием Львовичем Бодриным о патриотическом воспитании молодежи. О новом региональном проекте по поддержке ветеранов боевых действий. О главных жизненных ориентирах и ценностях. О войне – от этой темы в сегодняшнем интервью не уйти. Но и о мире тоже.  

- Дмитрий Львович, 15 февраля 1989 года называют и памятной датой, и даже праздником… А как назовете этот день вы?

- День, когда мы с честью и достоинством выполнили боевую задачу, поставленную перед нами государством. Задача была не из легких. Если говорить образно, горы и пустыни Афганистана и сегодня пропитаны кровью советских солдат и офицеров. Согласен, что спорить о смысле той войны можно долго. И знаю, что сегодня этой теме даже посвящают диссертации. Но тогда мы не рассуждали, а выполняли приказ, громили банды террористов, стремились искоренить то зло, с которым мировое сообщество продолжает бороться и сегодня.

- И Вы тоже. Ваш новый общественный проект обращен в том числе и к молодежи, которой нужно дать верные жизненные ориентиры и по-настоящему достойные примеры для подражания.

-  Верно. Наш проект называется «Совершившим подвиг – почет и заботу». Каждый из тех наших земляков, кто прошел школу мужества в условиях войны (в том числе и войны в Афганистане), для молодежи пример добросовестного выполнения воинского долга и героизма. Вне зависимости от званий и наград. Одной из целей проекта мы действительно видим в общении молодежи с ветеранами боевых действий. В этом нас поддерживает и комитет по делам молодежи Костромской области, и добровольческие объединения региона. При этом общение в рамках проекта будет строиться не только по принципу организации торжественных встреч и уроков мужества. Хотя и эти формы работы более чем необходимы.  Важно выстроить и обратную связь: максимально полно собрать сведения об участниках боевых действий, выяснить, какая помощь им необходима. Для этого составлен специальный опросник. Большая работа по сбору информации ляжет на плечи волонтеров. А дальше к решению озвученных проблем будем подключать органы социальной защиты, государственной власти, общественные организации.

- Ваша командировка в Афганистан пришлась на самый разгар войны. Как восприняли известие о том, что надо ехать – туда, на войну?

-В Афганистан в 1985 году нас перебросили из Польши, где я служил в звании старшего лейтенанта. Конечно, знали и понимали, куда едем.  Машина войны набирала обороты.  И все больше и больше требовалось в том числе и воздушных бойцов. В составе эскадрильи вертолетов МИ-24 мы были направлены на авиационную базу под Кандагар. Беспокойство, безусловно, было. Но страха как такового в тот период мы не чувствовали. По большому счету это ведь наша работа. И нас именно к этому готовили. Мы были уверены в своих силах. Однако в Афганистане поняли и другое: слишком самоуверенными на войне быть недопустимо.

- Боевые вылеты были частыми?

- Практически каждый день. В наиболее интенсивные для боевой работы дни выполняли по 10-12 боевых вылетов с налетом от 7 до 10 часов в сутки. Бешеная усталость. Постоянное напряжение. Все это морально и физически изнашивало людей.  Вертолет – не автомобиль. Остановку, чтобы передохнуть не сделаешь.    А ситуации, между тем, действительно порой случались критические.  Были и ночные вылазки бандитских формирований, и обстрелы наших мест дислокации неуправляемыми ракетами. Модули – щитовые домики, в которых жили офицеры – при таких обстрелах прошивались насквозь. Поэтому в свободное от полетов время мы обкладывали свои жилища самодельными глиняными кирпичами, чтобы более-менее себя обезопасить.

- И все-таки страха все еще не было?

- Мы подавляли в себе страх. Он приводил к панике. А в боевой ситуации действовать надо исключительно с холодным рассудком. И все-таки однажды стало страшно по-настоящему.  Отказала техника – и наш вертолет начал падать. Причину того падения я не могу понять до сих пор. Хорошо, что все же удалось выполнить вынужденную посадку в горах. Спаслись. Потом мандраж был такой, что просто до дрожи в коленках. И чувство неизбежного падения тоже долго не оставляло.

-С мирным населением Вы общались?

-В данном случае мирное население – понятие очень размытое. Помню, рядом с нашей базой жила крестьянская семья.  Глава семейства – обычный, казалось бы, мирный житель. Землю пахал, ничем подозрительным себя не выдавал. А потом выяснилось, что именно он был в составе банды, которая обстреливала нашу базу. Местные мальчишки русский язык очень быстро выучили – всё тушенку у нас просили. Делились, конечно. Жалко их: дети. Хотя такие же дети воевали и на стороне душманов.  У меня даже снимок есть: подростки взяты в плен нашими солдатами. Одному из пленных было не больше двенадцати. А стрелял так метко, что нескольких наших бойцов ранил. Его спецназ захватывал. А мы с воздуха отвлекали.

- За успешное выполнение боевых задач в Афганистане Вы были награждены орденом Красной Звезды. Помните тот день?

-В этот день мы с сослуживцами единственный раз за год пребывания в Афганистане надели парадную форму. Это был август восемьдесят шестого года.

-Насколько тяжело приходилось в плане климатических условий?

- Кандагар – южная провинция Афганистана. А рядом пустыня Регистан. Летишь над ней, как над раскаленной сковородкой. Если в тени плюс сорок девять градусов, то на солнце доходило и до семидесяти. Были и солнечные удары у солдат, и потеря сознания. От жажды спасались напитком, в основе которого была верблюжья колючка. Вкус, конечно, специфический, зато хорошие антисептические и антибактериальные средства. В условиях постоянных песчаных бурь и высоких температур это было нашим спасением. Помню, как в январе восемьдесят шестого ночью выпал снег. Правда, к одиннадцати утра полностью растаял. Но мы все же успели запечатлеть этот момент на фото.

- Фотографии того периода Вашей жизни – особая реликвия?

- Храню их в отдельном альбоме. Хотя не скажу, что их много. И возможности не было, и времени. А потом у летчиков есть такая примета: перед вылетом не фотографироваться. Но все же те фото, что есть, и правда очень памятные и дорогие.

- И на них, к сожалению, есть те, кого уже нет в живых?..

- На той войне за год наша эскадрилья потеряла пятерых офицеров летно-подъемного состава. Два экипажа не спаслись из горящих вертолетов. Лишь одному – летчику-оператору удалось выжить, покинув подбитый вертолет с парашютом. Увы, и сейчас, в мирное время, уходят из жизни мои сослуживцы, «афганцы», участники других военных конфликтов новейшей истории. Пожалуй, и поэтому тоже так важен наш проект «Совершившим подвиг – почет и заботу».  Люди, с честью выполнившие свой долг перед Родиной, должны чувствовать себя востребованными, должны знать, что они нужны обществу, молодежи.