25.12.2019

Навстречу 75-летию Великой Победы. Ольга Готовцева: Везде живут люди

 «Когда в послевоенные годы я обучение в партийной школе в Костроме  проходила и ждала распределения в другой район, мне мои мантуровские коллеги так и сказали: «Не волнуйся. Везде живут люди». С этим словами и иду по жизни», - говорит труженик тыла, ветеран труда Ольга Александровна Готовцева.   Хороших людей действительно больше, чем плохих.  Теперь она знает это наверняка. 


За  годы своей комсомольской  и партийной работы исколесила Костромскую область вдоль и поперек. Работала в Нерехте, Поназыреве,  Сусанине, Чухломе, Костроме… В июне сорок первого едва успела окончить десять классов. Бойкая девчонка из деревни Березники Мантуровского района, она мечтала стать учительницей. Но судьба распорядилась иначе.

- Вы, наверное, русский язык и литературу преподавать хотели? Ваши воспоминания читать – одно удовольствие! Слог у вас легкий.

- Да, именно так. Читать любила всегда.  Но война все планы изменила. 22 июня 1941 года я из своей деревни пешком в Мантурово пришла на встречу с одноклассниками. Здесь и узнала: война началась. Мы с ребятами тут же клятву написали, что через десять лет обязательно встретимся. Но встреча не состоялась. Все наши мальчишки добровольцами на фронт ушли. Из семнадцати человек только трое вернулись. Да и клятва не сохранилась. Я ее в райком комсомола на хранение отнесла. А здание райкома сгорело вскоре. И клятва вместе с ним.

- А Вы все военные годы в райкоме партии работали?

- В тот же день, 22 июня, я в  райком партии пришла – про клятву сказать. А мне и говорят: «Тебе придется  к нам работать идти. У нас сегодня все мужчины до одного в военкомат отправились». Я уже партийная была. Помню, когда меня, школьницу, в партию принимали, секретарь сказал: «Впервые в партию ученицу принимаю. Интересно, что из нее выйдет!» Спустя годы я ему письмо написала, рассказала о своей работе. А тогда, в сорок первом, взяли меня на работу в отдел  учета.  В партию вступали десятками.  Я партбилеты выписывала. Из Центрального комитета партии нам присылали спецперья,  спецчернила и специальный клей. Помарки были недопустимы. А еще мы, специалисты отдела учета, должны были уметь распознавать шпионов.

-Это как?

- В свое время я давала подписку о неразглашении тайны. Но теперь уже можно рассказать.  Возьмем, к примеру, такую  ситуацию. Приходит человек, подает партбилет и говорит: «Я от немцев бежал, все документы утеряны. Только вот партбилет удалось спрятать  - в землю зарыть. А теперь, когда удалось эвакуироваться, я его отыскал. Прошу заменить на новый». Партбилет, соответственно, грязный, замызганный весь. Этот факт уже должен был насторожить. Есть и другие тонкости.  Например, никто кроме секретаря райкома и заведующего сектором учета не знал, что на обратной стороне фотографии  должен был быть записан номер партбилета. Если его нет – значит, билет фальшивый. Шпиона, к счастью, мне повстречать не пришлось. Но если бы и встретила, думаю, распознала бы.

- Работали, естественно,  много?

- Всегда нужно было быть начеку. Зачастую и ночами шифровки приходили – например, когда срочно требовалось отобрать в определенные рода войск исключительно коммунистов. Я специально рядом с райкомом комнату у одной старушки снимала. Сколько раз я за годы войны в родной деревне была, по пальцам можно пересчитать. Отлучаться без разрешения нельзя. В деревни по работе – другое дело. Жили под  лозунгом «Все для фронта, все для Победы». И на посевную, и на уборку урожая вместе с колхозниками выходили. Придешь в деревню, а там плачут все – похоронки идут и идут. Но работать-то надо! И сама поплачешь, и убедишь людей, что надо себя в руки взять. Так и жили.

- Знаем, что в  Мантурове в годы войны военный госпиталь был.

- Был. И я в него попала. В войну заражение крови перенесла. Началось все  с нарыва. Обратилась в больницу – вывели нарыв, стала ходить на перевязки. А бинтов-то не было! Стирали  - и снова в дело пускали. Так, видимо, и занесли инфекцию. И спустя время в госпиталь меня доставили уже в обморочном состоянии.  В то время там приглашенный врач из Ярославля был, обследовал одного из офицеров. Он посмотрел на меня и сказал: «Если организм сильный, выживет». Четыре дня я без сознания была. А когда в себя пришла, первым делом еды попросила. «Колбасы хочу!» - говорю. Все  обрадовались: аппетит есть -  значит, на поправку пошла! Выздоравливала тяжело.  Три месяца ходила, держась за стенки. Но выжила. И это главное. А теперь вот уже до девяноста семи  лет дожила!

-  В свой первый в жизни отпуск  Вы уже после войны отправились?

- В сорок шестом году. Приехала в Москву к брату. На каждой станции метро выходила – любовалась: какая красота!   

- Вы ведь вообще боец по жизни! Это чувствуется!

- Боец, наверное. А иначе как? Когда уже в послевоенные годы в Чухломе работала, то в мои обязанности входило прочитывать всю поступающую в районную библиотеку литературу.  Книг и журналов тогда много приходило. Иногда  до двенадцати ночи в библиотеке с книгой в руках сидела. И вот в  журнале «Москва» читаю роман  Льва Овалова «Партийное поручение». И… нахожу такие строчки о Чухломе: «Точно не на шахте живут, а в Чухломе. За весь вечер ни слова о работе». И тогда я автору такое письмо написала, что.. он лично в  Чухлому приехал и убедился, что был не прав. Потом в журнале большой материал о чухломичах вышел.  А сам Лев Сергеевич на следующее лето в Чухлому уже с семьей приехал. Понравилось ему у нас!

- Про комсомольский колхоз в Нерехтском районе расскажете?

- С удовольствием. Тогда я работала секретарем местного райкома комсомола. И был у нас колхоз «Прожектор». Это был именно комсомольский колхоз.  Работали на совесть, достигали высоких результатов. Отдали ребятам в местном МТС старенький трактор. Так они его буквально  по крупицам восстановили. Вы не поверите, но когда во всех  соседних колхозах падеж скота был, в «Прожекторе» падежа не было.  На комсомольском собрании активисты приняли негласное постановление:  ночью принести  по мешку сена с домашних сеновалов.  Родители ругались, конечно! Я и сама  практически каждые выходные на помощь к ребятам приезжала. Столько жалоб выслушивала: все несут из дома – вилы, грабли, мешки. А колхоз в результате долгие годы просуществовал, в передовики вышел.

-  Мантурово, Чухлома, Сусанино, Нерехта, Кострома… Такой  - «кочевой» – образ жизни не каждому по нраву. И не каждому под силу. 

- Я человек неприхотливый. Мне многого не надо. Главное, чтобы рядом люди хорошие были. А на людей мне всегда везло. Когда в Поназырево работать приехала, полгода в своем рабочем кабинете жила. Район был вновь созданный. Жилье для новых кадров еще только строили.  Так вот -  последней из райкома выехала я.  В Поназыреве многое удалось сделать. Например, новое училище построить  - с мастерскими, большим общежитием. До этого ребята на частных квартирах  должны были жить. А придет ко мне начальник станции  и скажет: «Опять студенты на вокзале ночуют». У меня сердце кровью обливалось!  Три раза я в Москву ездила – в министерство и ЦК. Но добилась! Построили!

- Вы счастливый человек?

- Считаю, что счастливый. В чем счастье, спрашиваете? В том, чтобы самим собой оставаться.  Все, что я делала,  всегда делала искренне, душой за дело болела. Столько в жизни было всего – и трудного, и радостного.  Вот воспоминания написала. Пока писала, переживала так, словно  заново эти моменты проживаю! Такой я человек. 


Ольга Александровна  Готовцева  награждена медалью «За добросовестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов», медалью «Труженик тыла», Орденом «Знак Почета», Орденом  Трудового Красного Знамени, Орденом Октябрьской революции. Специалисты информационной службы молодежного центра «Кострома» благодарят Ольгу Александровну за беседу, за ее искренность,  труд, любовь к жизни и к людям. 








<
Жалобы на всё
Не убран мусор, яма на дороге, не горит фонарь? Столкнулись с проблемой — сообщите о ней!









Опрос

Опрос